Неточные совпадения
— Якши, [Якши (татарск.) — хорошо.] — сказал комендант, — ты у меня заговоришь.
Ребята! сымите-ка с него дурацкий полосатый халат, да выстрочите ему спину.
Смотри ж, Юлай: хорошенько его!
Староста обратился к толпе, спрашивая, кто говорил? но все молчали; вскоре в задних рядах поднялся ропот, стал усиливаться и в одну минуту превратился в ужаснейшие вопли. Исправник понизил голос и хотел было их уговаривать. «Да что на него
смотреть, — закричали дворовые, —
ребята! долой их!» — и вся толпа двинулась. Шабашкин и другие члены поспешно бросились в сени и заперли за собою дверь.
—
Смотри у меня,
ребята! чтоб все до последнего зерна было цело! — и уйдет домой, уверенный, что умолот будет весь налицо.
—
Смотри,
ребята, как бы солнышко в тучку не село! — беспокоится он.
Макар ушел к себе в заднюю избу, где его жена Татьяна стирала на
ребят. Он все еще не мог прочухаться от родительской трепки и недружелюбно
смотрел на широкую спину безответной жены, взятой в богатую семью за свою лошадиную силу.
Когда
ребята ушли, заболотский инок спустился, не торопясь, с полатей, остановился посредине избы,
посмотрел на Таисью и, покрутив головой, захохотал.
На мосту ей попались Пашка Горбатый, шустрый мальчик, и Илюшка Рачитель, — это были закадычные друзья. Они ходили вместе в школу, а потом бегали в лес, затевали разные игры и баловались. Огороды избенки Рачителя и горбатовской избы были рядом, что и связывало
ребят: вышел Пашка в огород, а уж Илюшка сидит на прясле, или наоборот. Старая Ганна пристально
посмотрела на будущего мужа своей ненаглядной Федорки и даже остановилась: проворный парнишка будет, ежели бы не семья ихняя.
«Больно жалко
смотреть, — прибавила Параша, — на
ребят и на хворую жену старого мельника, а уж ему так на роду написано».
Пойдут
ребята опять на сход, потолкуют-потолкуют, да и разойдутся по домам, а часика через два,
смотришь, сотский и несет тебе за подожданье по гривне с души, а как в волости-то душ тысячи четыре, так и выйдет рублев четыреста, а где и больше… Ну, и едешь домой веселее.
—
Ребята!
смотри, молодцами у меня! С ружей не палить, а штыками е….. их м… Когда я крикну «ура! » за мной и не отставать е….. вашу м…… Дружней, главное дело… покажем себя, не ударим лицом в грязь, а,
ребята? За царя, за батюшку! — говорил он, пересыпая свои слова ругательствами и ужасно размахивая руками.
— О! это ужасный народ! вы их не изволите знать, — подхватил поручик Непшитшетский, — я вам скажу, от этих людей ни гордости, ни патриотизма, ни чувства лучше не спрашивайте. Вы вот
посмотрите, эти толпы идут, ведь тут десятой доли нет раненых, а то всё асистенты, только бы уйти с дела. Подлый народ! — Срам так поступать,
ребята, срам! Отдать нашу траншею! — добавил он, обращаясь к солдатам.
— Бог их ведает! Я спрашивал:
ребята смеются, говорят: так, слышь, родятся. И что за кушанья? Сначала горячее подадут, как следует, с пирогами, да только уж пироги с наперсток; возьмешь в рот вдруг штук шесть, хочешь пожевать,
смотришь — уж там их и нет, и растаяли… После горячего вдруг чего-то сладкого дадут, там говядины, а там мороженого, а там травы какой-то, а там жаркое… и не ел бы!
В училище меня учили, как командовать солдатом, но совсем не показали, как с ним разговаривать. Ну, я понимаю — атака. Враг впереди и близко. «
Ребята, вся Россия на нас
смотрит, победим или умрем». Выхватываю шашку из ножен, потрясаю ею в воздухе. «За мной, богатыри. Урррраааа…»
— Грех было бы мне винить тебя, Борис Федорыч. Не говорю уже о себе; а сколько ты другим добра сделал! И моим
ребятам без тебя, пожалуй, плохо пришлось бы. Недаром и любят тебя в народе. Все на тебя надежду полагают; вся земля начинает
смотреть на тебя!
Я и говорю
ребятам: схоронимся, говорю, в кусты,
посмотрим, кто такой едет?
— А вот
смотрите,
ребята!
— Их легко пожалеть, такие есть
ребята, до удивления! Иногда
смотришь и думаешь: а ведь я ему в подметки не гожусь, хоть и начальник над ним! Умные, черти, ловкие…
— Тогда лавку закроем… А мне без
ребят одному на прииске не разорваться. Надо
смотреть за всеми: того гляди, золото-то рабочие растащат…
— Ладно, ладно… Ты вот за Нюшей-то
смотри, чего-то больно она у тебя хмурится, да и за невестками тоже. Мужик если и согрешит, так грех на улице оставит, а баба все домой принесет. На той неделе мне сказывали, что Володька Пятов повадился в нашу лавку ходить, когда Ариша торгует… Может, зря болтают только, — бабенки молоденькие. А я за
ребятами в два глаза
смотрю, они у меня и воды не замутят.
— Премудрость… Вот что, Гиляровский, на Пасхе заходи ко мне, матушка да
ребята мои пусть
посмотрят…
— Тс, тише! что ты орешь, дуралей! — перервал тот же поляк. — Иль ты думаешь, что от твоего лба пуля отскочит?
Смотри, ясновельможный шутить не любит. Пойдемте,
ребята. А ты, хозяин, ступай пе???редом да выведи нас на большую дорогу.
— Дальше,
ребята, дальше! — закричали конюхи. —
Смотрите, какая пойдет потеха!
— Не без того-то, любезный, — отвечал Кирша важным голосом. — Лукавый хитер, напустит на вас страх!
Смотрите,
ребята, чур не робеть! Чтоб вам ни померещилось, стойте смирно, а пуще всего не оглядывайтесь назад.
— Не обмани только ты, а мы не обманем, — отвечал Омляш. — Удалой, возьми-ка его под руку, я пойду передом, а вы,
ребята, идите по сторонам; да
смотрите, чтоб он не юркнул в лес. Я его знаю: он хват детина! Томила, захвати веревку-то с собой: неравно он нас морочит, так было бы на чем его повесить.
— Ну,
ребята! — сказал старик. — Не правду ли я говорил?.. Что нынче за народ: ни силы, ни проворства.
Смотрите! как ключ ко дну пошел.
—
Смотри, чтоб без меня
ребята не дурили: проезжих не трогать!
Пойдем, Гришуха: того и
смотри, придут
ребята.
А потом, увидав около себя двух
ребят из Пармы, видимо, братьев, сделал грозное лицо, ощетинился, — они
смотрели на него серьезно, — нахлобучил шляпу на глаза, развел руки, дети, прижавшись друг ко другу, нахмурились, отступая, старик вдруг присел на корточки и громко, очень похоже, пропел петухом.
— Проворне,
ребята, проворне! — раздался рядом с ним неприятный, хриплый голос. Фома обернулся. Толстый человек с большим животом, стукая в палубу пристани палкой,
смотрел на крючников маленькими глазками. Лицо и шея у него были облиты потом; он поминутно вытирал его левой рукой и дышал так тяжело, точно шел в гору.
—
Смотри,
ребята! — раздавался звонкий и спокойный голос подрядчика. — Всё ли как быть надо? Придет пора бабе родить — рубах неколи шить… Ну — молись богу!
— Ну, православные! — продолжал начальник отряда, обращаясь к крестьянам, — исполать вам! Да вы все чудо-богатыри! Смотрите-ка, сколько передушили этих буянов! Славно,
ребята, славно!.. и вперед стойте грудью за веру православную и царя-государя, так и он вас пожалует и господь бог помилует.
— Ну то-то же!
смотрите,
ребята! — сказал детина, обращаясь к другим извозчикам, — чур, держать про себя.
— Помилуйте, сударь! да если я не потешу Владимира Сергеевича, так не прикажите меня целой месяц к корыту подпускать.
Смотрите, молодцы! держать ухо востро! Сбирай стаю. Да все ли довалились?.. Где Гаркало и Будило? Ну что ж зеваешь, Андрей, — подай в рог. Ванька! возьми своего полвапегова-то кобеля на свору; вишь, как он избаловался — все опушничает. Ну,
ребята, с богом! — прибавил ловчий, сняв картуз и перекрестясь с набожным видом, — в добрый час! Забирай левее!
— Становись! — скомандовал Зарядьев. — Да
смотри, у меня в воробьев не стрелять! Метить в полчеловека! Перекрестись! Ну,
ребята, с богом — марш! прощай, Зарецкой!
«Что, дескать, этому нехристю
смотреть в зубы? в колья его,
ребята!» Уж кое-как уговорил их батька Василий.
— Не бойся, братец! Бой будет равный. Видишь, один эскадрон принимает направо, прямехонько на нас. Милости просим, господа! мы вас попотчеваем!
Смотри,
ребята! без приказа не стрелять, задним шеренгам передавать передней заряженные ружья; не торопиться и слушать команды. Господа офицеры! прошу быть внимательными. По первому взводу строй каре!
— Ну,
ребята! — сказал сержант, —
смотрите, стоять грудью за нашу матушку святую Русь и веру православную.
— Славно, детушки! — вскричал сержант, — знатно! вот так!.. Саржируй! то есть заряжай проворней,
ребята. Ай да Герасим!… другова-то еще!..
Смотри, вот этого-то, что юлит впереди!.. Свалил!.. Ну, молодец!.. Эх, брат! в фанагорийцы бы тебя!..
Ребята к ней льнули, как мухи к меду, но она на это и глазом не
смотрела и крепко спала на своей постельке в холодной пуньке на задворке.
— У тебя есть жена,
ребята. Их
смотри лучше.
Ребят у нас женят всё молодых, почти мальчишек, на иного и
смотреть еще не на что, а уж его окрутят с девкой.
Мигая ласковыми глазами печального сиреневого цвета, он
смотрел на
ребят Артамонова, каменно стоявших у двери; все они были очень разные: старший — похож на отца, широкогрудый, брови срослись, глаза маленькие, медвежьи, у Никиты глаза девичьи, большие и синие, как его рубаха, Алексей — кудрявый, румяный красавец, белокож,
смотрит прямо и весело.
Матросы оказались добрыми
ребятами, все они были земляки мне, исконные волгари; к вечеру я чувствовал себя своим человеком среди них. Но на другой день заметил, что они
смотрят на меня угрюмо, недоверчиво. Я тотчас догадался, что черт дернул Баринова за язык и этот фантазер что-то рассказал матросам.
А проснулся — шум, свист, гам, как на соборе всех чертей.
Смотрю в дверь — полон двор мальчишек, а Михайла в белой рубахе среди них, как парусная лодка между малых челноков. Стоит и хохочет. Голову закинул, рот раскрыт, глаза прищурены, и совсем не похож на вчерашнего, постного человека.
Ребята в синем, красном, в розовом — горят на солнце, прыгают, орут. Потянуло меня к ним, вылез из сарая, один увидал меня и кричит...
Все жадно
смотрят, ожидая драки, но хотя Сашка и резв, — он осторожен, да мы с ним уже «схлеснулись» однажды: надоел он мне мелкими придирками, укусами комариными, и однажды я заявил ему, что побью, если он не оставит меня в покое. Дело было в праздник, вечером, на дворе, все
ребята разошлись кто куда, и мы с ним — одни.
Урядник (негромко). Пошел прочь,
ребята! Нечего тут
смотреть…
— А, опять у меня на плотине отдыхать задумал? Видишь ты, какую себе моду завел. Погоди, поставлю на тот год «фигуру» (крест), так небойсь, не станешь по дороге, как в заезжий дом, на мою плотину заезжать… Э, а что ж это он так шумит, как змеек с трещоткой, что
ребята запускают в городе? Надо, видно, опять за явором притаиться да
посмотреть.
— То-то мелево. Свернули вы,
ребята, с барином домок, нечего сказать. Прежде, бывало, при старике: хлеба нет, куда ехать позаимствоваться? В Раменье… А нынче,
посмотришь, кто в Карцове хлеба покупает? Все раменский Семен Яковлич.
Вместе с ним вышел толстейший и высочайший мужчина, каких когда-либо я видал, с усищами до ушей, с хохлом, с огромным животом, так что довольно толстый Иван Кузьмич и я, не совсем маленький, казались против него
ребятами, одним словом, на первый взгляд страшно было
смотреть.
Смотри,
ребята, идите опасно; голод, холод терпите, а уж в деревни-то заходите поменьше, города обходите подальше.